В городе на Двине
Есть на русском Севере большой красивый город на Неве. А есть поменьше, можно сказать и вовсе маленький, но уже на Двине. И там, и там – выход в море имеется. И там, и там – по последнему льду рыбка корюшка ловится. Острова, затоны, речные крачки на Неве и на Двине водятся. Мосты для прохода кораблей в обоих городах разводятся. Летом одинаково – ночи белые. Зимой – улицы обледенелые. На Неве – эрмитажные коты, на Двине – домовые. На Неве застыли львы, на Двине олени живые. В первом городе – царские дворцы, во втором – мельницы ветряные. В городе на Неве – арки, колонны, остроконечные шпили. На Двине – корабельные мачты, колёсный пароход, тюлени катаются на весенней льдине. И всё-то в этих городах давно изведано. Разве что чудес в городе на Двине поболе будет, о них-то я вам и поведаю.
И вы уж, наверное, догадались, что речь об Архангельске пойдёт, том самом городе на Двине, где в каждом доме щепная птица счастья тихо-тихо поёт, лоскутное одеяло с любовью шьётся, да лунная сказка живёт.
В нашем городе на Двине, каждый год по весне, река так разливается, что прямо по улицам мужички, кто на лодке, кто на плотике, а кто и вовсе в корыте под парусом ходит. Ловят мужики на улицах города щук и камбалу, закидывают улов прямо в окна домов, а жёнки рыбники пекут и раздают их со второго этажа на каждом шагу.
В это же самое время, где-то на заливных лугах, язи и лещи трутся боками о кочки, мечут икру и млеют на солнце, забываясь в мечтах. Мечтают язи превратиться в китов, выйти в Белое море и, отражаясь в небе, плыть быстрей облаков.
Когда лето приходит, и падает коренная вода*, много становится в городе света, улыбок и душевного тепла. Много бликов вдоль набережной, криков чаек, пароходных гудков, детей. Много на пляже тюленей, поморников и просто гуляющих по песку босиком людей. Дети и взрослые пряниками-козулями нерп и тюленей угощают, пузо им чешут, а животина хрумтит угощением, да на поморской говоре песни распевает:
«Уж ты поле моё, поле чистое.
Ты раздолье моё, ты широкое…»
А по осени, по большой воде, архангельская сёмга и треска в ресторан спешат, шлёпают плавниками, чуть ли не по воздуху летят. Ресторан в Архангельске «Трескоед» называется, рыба сама там в соль, как надо, макается, и на обеденный стол с отварной картошкой накрывается.
Бурый медведь в это время в соседнем лесу бересту с берёз обдирает, заяц туеса да корзины плетёт, а лис клюкву с брусникой в них собирает. Жена лисица ягодой на центральном рынке за день сторгует. Она кричит, хитрит, так к вечеру все припасы архангелогородцам и сбудет. Ну, а поморы ягоды натолкут, морс наведут, агар-агар** добавят да мармелад из него варят.
К слову, деньги-то нашему зверью не особо и нужны. А потому лиса лесные дары на прочие лакомства обменяет. Себе и мужу достанет десяток яиц и крынку коровьего молока, зайцу – пару морковок, капусты три кочана, медведю – кадку мёда и на палочке леденец. В общем, каждому зверю по душе придётся от лисицы гостинец.
Зимою в городе на Двине лютый мороз гуляет. Покрывает он инеем провода, деревья, мосты, а порой так разойдётся, что и белым медведям носы.
Ночами сиверко*** на Двине шалит. (Все дома от этого ветра кряхтят, самовары у печек еловым дымом пыхтят). А сиверко знай себе верховодит – метровые торосы на реке городит.
За этими торосами наши мишки-то и укрываются, носы отогревают, подремать пытаются. Днём медведи по хозяйству помочь стараются, снегом самотканые половички метут – хозяйки за это с ними сахарком да сгущённым молоком расплачиваются.
Белые мишки, мармелад, треска, поющие нерпы да в пирогах камбала – всё это наши исконно Северные чудеса. Правда, то, что я вам рассказал, это лишь малая диковинка да красота. А вы приезжайте-ка сами и поживите в гостях на Двине, тут в каждой избе вам расскажут сполна, чем ещё славится город сказочников Писахова и Шергина.
Коренная вода* – это второе водополье (паводок). Оно происходит от активного массового таяния снегов в лесах.
Агар-агар** – смесь агарозы и агаропектина, получаемая из красных водорослей.
Сиверко***– холодный северный ветер.
©Copyright: Макурин Денис, 2020
Художник Дмитрий Трубин
